Стихотворения (1926) - Страница 17

Отсюда
            слышится и мне
шипенье приводных ремней.
Как стих,
              крепящий бо́лтом
разболтанную прозу,
завод «Серпа и Молота»,
завод «Зари»
                     и «Розы».
Растет представленье
                                   о новом городе,
который
             деревню погонит на корде.
Качнется,
               встанет,
                            подтянется сонница,
придется и ей
                      трактореть и фордзониться.
Краснеет на шпиле флага тряпица,
бессонен Кремль,
                            и стены его
зовут работать
                        и торопиться,
бросая
           со Спасской
                               гимн боевой.

РАЗГОВОР НА ОДЕССКОМ РЕЙДЕ ДЕСАНТНЫХ СУДОВ: «СОВЕТСКИЙ ДАГЕСТАН» И «КРАСНАЯ АБХАЗИЯ»

Перья-облака,
                       закат расканарейте!
Опускайся,
                  южной ночи гнет!
Пара
        пароходов
                         говорит на рейде:
то один моргнет,
                           а то
                                 другой моргнет.
Что сигналят?
                       Напрягаю я
                                         морщины лба.
Красный раз…
                       угаснет,
                                    и зеленый…
Может быть,
                    любовная мольба.
Может быть,
                    ревнует разозленный.
Может, просит:
                        — «Красная Абхазия»!
Говорит
             «Советский Дагестан».
Я устал,
             один по морю лазая,
подойди сюда
                       и рядом стань.—
Но в ответ
                 коварная
                               она:
— Как-нибудь
                      один
                              живи и грейся.
Я
   теперь
              по мачты влюблена
в серый «Коминтерн»,
                                  трехтрубный крейсер. —
— Все вы,
                 бабы,
                          трясогузки и канальи…
Что ей крейсер,
                         дылда и пачкун? —
Поскулил
               и снова засигналил:
— Кто-нибудь,
                       пришлите табачку!..
Скучно здесь,
                      нехорошо
                                      и мокро.
Здесь
         от скуки
                      отсыреет и броня…—
Дремлет мир,
                      на Черноморский округ
синь-слезищу
                       морем оброня.

ХУЛИГАН

Республика наша в опасности.
                                                 В дверь
лезет
         немыслимый зверь.
Морда матовым рыком гулка́,
лапы —
             в кулаках.
Безмозглый,
                    и две ноги для ляганий,
вот — портрет хулиганий.
Матроска в полоску,
                                словно леса́.
Из этих лесов
                       глядят телеса.
Чтоб замаскировать рыло мандрилье,
шерсть
            аккуратно
                           сбрил на рыле.
Хлопья пудры
                       («Лебяжьего пуха»!),
бабочка-галстук
                          от уха до уха.
Души не имеется.
                             (Выдумка бар!)
В груди —
                 пивной
                            и водочный пар.
Обутые лодочкой
качает ноги водочкой.
Что ни шаг —
                       враг.
— Вдрызг фонарь,
                              враги — фонари.
Мне темно,
                  так никто не гори.
Враг — дверь,
                       враг — дом,
враг —
            всяк,
                    живущий трудом.
Враг — читальня.
                            Враг — клуб.
Глупейте все,
                      если я глуп! —
Ремень в ручище,
                            и на нем
повисла гиря кистенем.
Взмахнет,
                и гиря вертится,—
а ну —
           попробуй встретиться!
По переулочкам — луна.
Идет одна.
                 Она юна.
— Хорошенькая!
                           (За́ косу.)
Обкрутимся без загсу! —
Никто не услышит,
                              напрасно орет
вонючей ладонью зажатый рот.
— Не нас контрапупят —
                                        не наше дело!
Бежим ребята,
                       чтоб нам не влетело! —
Луна
        в испуге
                      за тучу пятится
от рваной груды
                          мяса и платьица.
А в ближней пивной
                                веселье неистовое.
Парень
           пиво глушит
                               и посвистывает.
Поймали парня.
                         Парня — в суд.
У защиты
                словесный зуд:
— Конечно,
                  от парня
                                уйма вреда,
но кто виноват?
                         — Среда.